Светлана Крошкина: «Сегодня ошибаться банкирам нельзя»

Досье Bankir.Ru. Светлана Крошкина. Родилась в 1967 году. В 1989 году окончила Куйбышевский политехнический институт, в 2006 году – Региональный финансово-экономический институт. С 2001 года работает в банковской сфере, была сотрудником Сбербанка, Москомприватбанка, Абсолют Банка. В 2009–2010 годах – руководитель департамента розничных операций Инвестторгбанка. С 2010 года – заместитель председателя правления Инвестторгбанка.

- Последнее время в разговорах с банкирами я задаю один и тот же вопрос – ваше ощущение от сегодняшнего дня банковского бизнеса: стакан наполовину полон или наполовину пуст?

- Мне кажется, сейчас неплохие времена для банковского бизнеса в целом и для розницы в том числе. Кроме того, надо помнить об одной особенности нашего российского бизнеса. Несмотря на то, что нам часто кажется – конкуренция сильна, банки жестко друг с другом бьются за клиентов, – на самом деле практически свободных ниш еще очень много, и для агрессивного развития потенциал рынка вовсе не исчерпан.

Объем кредитных портфелей к ВВП, наполненность бюджетов – семейных и личных – банковскими продуктами – все это говорит о том, что российский банкинг, по большому-то счету, освоил меньше половины возможного.

- Вы имеете в виду – в сравнении со среднемировыми показателями?

- Да, в сравнении с мировой статистикой. Поэтому мы не можем себе позволить развиваться в плане банкинга как Европа или Америка – плавными темпами. Мы всегда более опережающими темпами шли, даже шокирующими банкиров в более цивилизованном мире. Они смотрят на нас с некоторым придыханием: мы умеем очень быстро делать то, что они проходили десятилетиями. Так что с философской точки зрения российский банкинг может очень позитивно себя чувствовать.

Сегодня мы пока еще находимся в периоде, которому свойственна некая неопределенность в связи с переменой власти. Мы ждем каких-то новых веяний с точки зрения улучшения финансового сектора, с одной стороны, с другой стороны – меня лично по-прежнему пугает засилье госструктур во многих рынках, госмонополия во многих процессах, во многих вопросах. Например, в банкинге, чтобы ни говорили, у госбанков есть определенные преимущества, особенно в текущей ситуации они наиболее ярко вырисовываются. У них есть доступ к бесплатным или очень дешевым ресурсам, которые недоступны для банков среднего уровня или даже для крупных, но частных банков. И это очень сильно влияет на возможность эффективно вести банковский бизнес. В посткризисные годы банковская маржа достаточно серьезно уменьшилась, и мы приблизились к уровню европейских банков. Это требует от нас более эффективно вести бизнес. Сегодня ошибаться нельзя, любой проект надо «уложить» в узкий зазор между ставками привлечения ресурсов и ставками размещения.

- Кстати, о проектах в банкинге. Вы не чувствуете сейчас некоего кризиса идей на банковском рынке?

- Наоборот, я даже вижу уже, как некоторые идеи реализуются. Может быть, эти идеи не тотальны, а точечны, но они налицо. Во-первых, на рынке развивается институт МФО. В это никто не верил, над этим все смеялись, не все понимали, что это такое, а сейчас осознали, что МФО – это огромный сегмент, востребованный сегмент. Как бы мы к ним ни относились, и как бы я лично не верила в самом начале пути, что у нас позволят это делать, – МФО показали, что могут работать и завоевывать рынок.

Да, в связи с этим есть риски. Например, что МФО в некотором плане могут дискредитировать философию кредитования. Но ведь и в среде банков, чего греха таить, была пара-тройка игроков, которая не слишком-то заботилась о реноме кредитования… Так что теперь надо жить в условиях, что МФО есть, они работают, они показывают банкам, что высокие темпы развития возможны в настоящее время. Другое дело, что надо повышать финансовую грамотность населения и внимательно мониторить, не создаст ли агрессивное кредитование некоторых социальных трудностей.

- Вот-вот. Не кажется ли вам, что пример с МФО – это не идея банкинга, а скорее антиидея?

- Это просто новый этап развития кредитного рынка. Ведь кредитование в России развивалось пошагово. Сначала резко пошли потребкредиты, потом – автокредиты, потом была ипотека. Все по нарастающей шло к более крупным кредитам. После кризиса все шло в обратной последовательности. Сначала банки вернулись в ипотеку, и на этом рынке даже появились новые игроки, появились госпрограммы, стимулирующие ипотеку. Например, наш банк начал работать на рынке ипотеки именно после кризиса.

Потом относительно реанимировались автокредиты, потом – потребкредитование. Но к этому времени на опустевшей одно время нише потребкредитования начали работать МФО. А что вы хотите? Свято место пусто не бывает.

Идея это или «антиидея» – спорный вопрос. Но в любом случае это конкуренция подходов и инструментов. И для рынка она полезна.

- Вы сказали, что автокредитование реанимировалось только «относительно»…

- Рынок автокредитования начал сильно амортизироваться. Часть ушла в кэптивные банки автопроизводителей.

- А это не может быть связано элементарно с насыщенностью рынка автомобилями? Определенный «голод» по авто россияне просто-напросто реализовали…

- Мне кажется, нет. Поскольку продажи автомобилей вновь растут и очень серьезно. По моим ощущениям, этот рынок автопроизводители забирают себе. И это логично – они его лучше понимают, они могут его контролировать, и зачем им отдавать прибыль в чужие руки, если можно это делать самим?

Полагаю, в классических банках сегмент автокредитования принципиально развиваться не будет. И тут, действительно, новых идей уже не будет, разве что – в части секьюритизации автокредитных портфелей.

Скорее я ожидаю новаций в сфере потребкредитования. Несмотря на то, что мы повторяем клиентам: потребкредитование – это не «круто», а кредитные карты – это «форевер», это гораздо удобнее, это возможность платить ровно за столько, сколько ты пользуешься деньгами, это возможность сэкономить в Грейс-периоде и так далее, и так далее… Тем не менее, опять пошли потребкредиты, многие банки активно наращивают объемы кредитования наличными, экспресс-кредитования.

- Эта тенденция вас не пугает? Я вот уже лет пять талдычу на лекциях или каких-то мероприятиях, что потребкредитование в нынешнем виде вообще представляет из себя курьез истории и полный маразм, и что с развитием карточной системы наличное кредитование – безнадежный тупик либо кредитование люмпенов. Зачем?..

- Мне кажется, тут дело не в косности банков, а в спросе. Разные группы наших клиентов по-разному готовы к разным продуктам. Если вы меня спрашиваете как клиента, то я однозначно не буду брать потребительский кредит, если у меня есть карта с достаточным лимитом. И, кстати, лично я всегда имею карту с достаточным лимитом на тот денежный разрыв, который у меня может образоваться. Но, тем не менее, многие клиенты не воспринимают кредитную карту. А во многих регионах, не сильно экономически развитых, она по-прежнему экзотика. И эта инерция будет в России еще долго продолжаться.

- Инфраструктура страны заточена на наличные?

- В маленьких населенных пунктах кредитка бесполезна. Конечно, у многих уже появились зарплатные карты, большинство населения получает зарплату таким образом и некоторые даже имеют по несколько карт, но у нас по-прежнему их попросту обналичивают. Кстати, у нас проявилась одна странная тенденция, которую цивилизованный банковский мир не видел: у значительной части россиян каждый год меняется зарплатная карточка. Причина проста – сначала один банк «зайдет» на предприятие, потом (допустим, по причинам административным или личным) его другой сменит, затем третий… Получается, что даже у простого рабочего – веер карт, которые у него меняются одна за другой. И какое у него, вы думаете, отношение к этим картам? Он не хочет ими пользоваться, он хочет наличные… Возможно, мы слишком агрессивно ворвались в зарплатные проекты и опережаем сознание клиентов настолько, что они попросту подсознательно начинают сопротивляться.

- Согласен, банковское сообщество не старается всерьез продвинуть идеологию банковских карт. Каждый сам за себя. В итоге получается ситуация: вы хотите кэш? Хорошо, мы дадим вам кэш. Нет каких-то системных усилий по продвижению карточных продуктов.

- Вы знаете, я в последнее время заметила, что все говорят о финансовой грамотности, но никто ей особенно не занимается. Было бы, наверное, эффективно с точки зрения всей банковской системы, если бы те структуры, которые имеют льготы от государства с точки зрения ведения банковского бизнеса, взяли бы на себя некие социальные функции с точки зрения той же финансовой грамотности. Что, в общем-то, и демонстрируют все же некоторые крупные игроки на этом рынке. К примеру, Сбербанк двигает карты как свой продукт, но позитивный эффект идет на весь банковский рынок.

- То есть, упрощенно говоря, вы в этом деле уповаете на Грефа?

- А это логично. Если крупные игроки не будут играть по-крупному, то нам остается дожидаться, когда плод созреет сам, то есть сами люди поймут, что нет смысла переплачивать и тратить время на оформление кредита, покупая чайник или шкаф, проще иметь кредитную карту в кармане и пользоваться ей по мере надобности.

Понимаете, для средних банков карточный бизнес – это достаточно сложная инфраструктура, и далеко не в каждом банке этот бизнес прибылен сам по себе.

- От чего зависит? От объема эмиссии?

- В моем ощущении, карточный бизнес – это, прежде всего, не прямая прибыль от карт, а клиентская база, которой можно продавать остальные продукты. Вот они-то и дают прибыль. А сам по себе карточный бизнес банку не так уж выгоден, если он не монолайнер.

- То есть он больше интересен как «локомотив» кросс-продаж?

- Да. Кроме того, человек, имеющий карту, он более лоялен к своему банку, он становится более постоянным, не случайным клиентом. То есть карточный бизнес – генератор клиентской базы. Понятно, что эффективным он становится при преодолении некоторых порогов объема этой базы.

У банков среднего, малого уровней от карточного бизнеса вряд ли будет серьезный доход. К тому же стоимость аутсорсинговых услуг, которые необходимы при карточном бизнесе, в России, к сожалению, пока дорога. Банковская Европа сидит на нескольких крупных процессингах, это очень дешево у них, и они собственные процессинги себе не заводят. У нас же, в принципе, не исключение, когда банк из третьей или даже пятой сотни вынужден заводить себе собственный процессинг. Хотя часто – не то что вынужден, а просто так «модно». Открываем банк, получаем лицензии и заводим себе процессинг. Как кошечку или собачку в доме – все свое должно быть. Такое мышление в нашем банкинге по-прежнему сильно. Но толку от него иногда никакого. Уверена, мы рано или поздно придем к тому, что нормой будет процессинг на аутсорсинге. Пока мы вокруг этой темы странными зигзагами двигаемся.

- Хочу вернуться к теме ипотеки. Действительно, позитивно, что ипотека вновь развивается. Но какова основа? Нет ли опасности, что ипотека огосударствляется? Конечно, Семеняка сделал благое дело, создав банкам ресурсную базу, но не привязывает ли это судьбу ипотеки к судьбе «государственных» денег, а значит – к судьбе нефти? Не хотелось бы видеть в стране ипотеку, полностью зависимую от нефти.

- Здесь надо, наверное, согласиться, что ипотека сама по себе вторична и является лишь частью процесса, в который государство должно вмешиваться и как-то его поддерживать. Я имею в виду – процесс улучшения жилья россиян. Ипотека – это инструмент развития строительного рынка и поэтому госвливания сюда вполне логичны. Да, зависит от нефти, но что в нашей стране от нее не зависит? Тем более, что сейчас с ресурсами, сами знаете, ситуация достаточно напряженная, почему-то иностранный капитал к нам на удивление не идет (улыбается), так что иной альтернативы нет.

Секьюритизация сама по себе достаточно сложный, еще не до конца обкатанный и дорогой процесс в нашей стране. И – лучше так, чем никак.

- Не получится ли, что ипотека опять подстегнет рост цен на недвижимость? Последние четыре года мы хотя бы живем с нормальной динамикой цен на недвижимость. Это один из немногих плюсов кризиса… Несколько смущают призывы властей к банкам снижать ставки по ипотеке. Причем тут ставки? Если метр стоит больше месячной зарплаты человека, то снижай не снижай – жилье не станет доступным. А если ипотека подстегнет цены на жилье, то снижение ставок вообще станет медвежьей услугой россиянам.

- Мы, наверное, жили бы в счастливом обществе или в счастливой экономической системе, если бы у нас регуляторно можно было бы снижать ставки. К сожалению, банк – это очень простая структура. У одних берет деньги в виде вкладов, другим отдает это в виде кредитов и к этому прибавляет свою небольшую маржу, которая, как мы говорили, и так серьезно самортизировалась за последние годы. Поэтому любая низкая ставка будет возможна лишь тогда, когда упадет стоимость привлечения ресурсов. Если у нас вклады население будет приносить под два процента годовых, то я вам ипотеку под пять процентов завтра с удовольствием обеспечу.

Что касается цен на недвижимость… Я бы сказала, что ставка ипотечная на них не сильно влияет. В основном, вы правы, играет цена за метр. Хорошо, что она стабилизировалась последнее время, и мне не кажется, что ипотека является подогревающим рынок фактором. Тут куда важнее сворачивание рынка предложения. Если в Москве мы не видим новостроек, то цены в Москве будут дорожать, потому что население прибывает. Демографическая динамика куда больше подогревает рынок недвижимости, чем банковские кредиты. И ведь спрос на жилье не рассасывается во время кризиса, он просто откладывается.

Сейчас мы видимо очень серьезный поворот от накопительного тренда опять к потребительскому. У нас забирают вклады, которые копились на первоначальный взнос по ипотеке или просто на покупку жилья. Это очень серьезный тренд. Как мне кажется, у населения сложилось впечатление, что ситуация стабильна, прошли все выборы, прошли все метаморфозы, и уже можно реализовывать весь свой отложенный спрос.

- У меня все же ощущения, что еще один плюс кризиса как раз в том, что усилились инвестиционные и накопительные настроения хотя бы части населения. И еще одно ощущение – неадекватности предложений банков по части накопления этому спросу…

- То есть, на ваш взгляд, нет достаточного ассортимента банковских продуктов?

- Да. Просто пример – еще крайне мало число банков предлагают своим клиентам трейдерский сервис, выход на форекс, другой инструментарий инвестиций. А чисто депозитные линейки слишком унылы.

- Мне хочется вас спросить, в каком-нибудь инструменте, за исключением простых депозитов, вы выиграли за последнее время?

- Боюсь, что в моем случае ваш вопрос с подвохом не сработает. Выиграл во всех инструментах, где сам принимал решения. Общая прибыльность моих личных инвестиций за год – около ста процентов. И, как результат, хочется сказать банку: я готов с вами работать, я хочу с вами работать, только уберите своих мальчиков-аналитиков, уберите девочек-продавцов, пытающихся мне сбыть какое-то тухлое страхование жизни. Дайте мне трейдинг-платформу, счета, депозиты, открывающиеся дистанционно, и все – я ваш.

- Что ж, интересный подход. Если взять средний класс и выше, то у этой части клиентской базы до кризиса рос интерес к активным инструментам. Все стали пробовать биржу, играться с деньгами, с азартом, как в казино. Потом случился кризис и некоторая стабилизация этого интереса. Сейчас – опять рост. Но я, например, все чаще вижу минусовые результаты – за исключением тех, кто имеет свободное время и успевает в короткую играть на рынках.

- Тем не менее, это тоже – часть клиентов. Так дайте нам инструменты… Еще один пример. До кризиса появился депозит, привязанный к биржевым индексам…

- Упреждаю вопрос – мы хотели запустить парочку депозитов, привязанных к нефти и РТС. Думаю, такие новации имеют право на жизнь, и банкам надо с ними экспериментировать…

- Идем дальше. В банке, где я обслуживаюсь, я открыл за последние два года два депозита – сначала рублевый, потом валютный, регулярно их пополняю. Купил, а затем докупил паи ОФБУ. Идут звонки от банка. Как вы думаете, что предлагают? Предлагают взять автокредит! Это что, кросс-продажи по-вашему? Ребята, вы же видите по моим действиям, что я хочу накапливать и инвестировать. Какого черта вы не предлагаете мне новых инвестинструментов, а все то же кредитование? Если я захочу купить машину – я пойду и куплю машину…

- Вы знаете, вы для меня открыли интересную проблему, которой мы, банкиры, наверное, не уделяем должного внимания. До 2008 года мы жили себе, спокойно имея деньги с Запада и развивая кредитование. По большому счету, задача была только в этом. Все на выдачу кредитов! А пассивно-комиссионный блок – это нечто неважное, не принципиальное. И такая инерция банковской модели пока, увы, сохранилась. Мы пережили кризис, несколько раз прошлись по штатной структуре, но по-прежнему у нас хватает людей, чтобы звонить и предлагать кредиты, и не хватает, чтобы осмыслить модель поведения клиента и предложить ему то, что он хочет… Да, есть такая беда в российском банкинге. И, соглашусь, волей-неволей нам придется ее преодолевать.

Есть тут одна «техническая» проблема. Собака зарыта в том, что более сложные продукты пассивного и комиссионного блоков – они, скажем так, «междепартаментные», «межблоковые». Это не простой и понятный кредитный розничный продукт, это продукт финансового рынка, с ними надо работать на стыке многих подразделений. А это значит, что требуются вливания в серьезные технологические платформы, IT-решения…

Кстати, к вопросу о вашем тезисе о кризисе идей. Вот вы только что родили идею, куда банки могут приложить свои усилия. Поскольку я не вижу в ближайшем времени серьезного источника ресурсов, то банкам придется думать о комиссионном бизнесе с новых точек зрения и делать некий взрыв в своих головах, менять свое ощущение клиентов…

Другое дело, что, развивая тот или иной продукт или сервис, банк всегда хочет видеть какую-то точку выхода на окупаемость и просчитывает риски. Слишком долгие перспективы банки пугают. Никто не может просчитать, насколько будет эффективен тот или иной продукт или сервис в банке, если точка его окупаемости лежит за пределами трех-четырех-пяти лет.

Если говорить конкретно о вашей потребности в банковском трейдинге – видимо, у нас в стране это будет строиться сверху. С верхнего сегмента клиентов, поскольку в нашем бизнесе все начинается сверху.

- Хорошо. Будем-с ждать. Но как банковский клиент могу сказать – тема «Возьмите кредит и купите машину» мне лично надоела, просто надоела. Ощущение, что в банке себя убедили, что моя главная цель в жизни – что-то срочно потребить, причем в долг. И мне хотят предлагать не сервисы, а исключительно ростовщические услуги.

- У меня два замечания по этому поводу. Во-первых, у системы продаж есть абсолютно четкие правила. Менеджер знает, что если вы купили машину два года назад, то при вашем статусе, если к третьему году у нее гарантия закончится, вы не будете на ней ездить, вы ее захотите поменять. И он действует, исходя из этой модели поведения клиентов. А гибко реагировать продавцов, увы, просто не учили. Они заточены «продать» вам депозит. И пока, к стыду нашего банкинга, не заточены, чтобы тут же переориентироваться на интерес клиента и понять, что ему нужно. «Возьмете кредит? Не возьмете? Все, до свидания, мы пошли звонить другому клиенту». Да, это неправильно. И, конечно же, будет меняться. Тут, кстати, возникает вопрос и о том, что, наверное, пора пересматривать клиентские «профили». Возможно, многие устарели или эволюционировали, а банки «забыли» и не успели их апгрейдить.

- Продолжу тему «кризиса жанра» в банковском ритейле. Мы видели когда-то повальное увлечение сетями, офисами, «легкими сетями», «точками» в торговых центрах и т.п. Все банки ориентировались на одно и то же – обязательно без аутсорсинга, обязательно прямое присутствие. И было понятно, потому что зачастую топ-менеджмент банков получал бонусы за отчеты о числе «точек», а вовсе не по финансовым показателям. Сейчас все это рухнуло, многие банкиры признаются, что громоздкие сети былых времен не окупаются. Одновременно банки вышли на поиск других каналов продаж. Что на этом поприще происходит? Нашли альтернативы?

- Всю картину осветить достаточно сложно, скажу о нескольких моментах, которые я вижу. С точки зрения удаленных каналов продаж – в моем ощущении здесь резкого скачка нет. За год на процент-другой растет объем безналичных операций через ДБО, и все. Сказать, что интернет-банкинг развивается семимильными шагами, тоже нельзя. Рост есть, но он довольно плавный. И какого-то скачка в ближайшее время не ожидаю. Тем более, у нас есть неопределенность с платежными системами, с этим законом, который все время меняется. Никто не понимает, как действовать. Закон о НПС есть, инструментария его применения нет, игроки рынка пока опасаются строить какие-то новые расчетные центры и дальше двигать этот процесс. Хотя рынок, конечно, огромен и здесь как раз, наверное, госбанки никому не мешают, не являются недобросовестными конкурентами. Пожалуйста – этот рынок свободен. Но тут как раз нужны свежие идеи…

Что касается сетей… Все банки развивались по более или менее одной и той же модели. Начинали развиваться из Москвы, заходили в Петербург, следующий шаг – города-миллионники, полумиллионники и так далее. Традиционная модель. К сожалению, мы шли друг за другом, наступая друг другу на пятки, вставали на одной улице в ряд по десять банков. Наверное, это удобно для клиента, с одной стороны, можно пройтись и выбрать удобную тебе модель обслуживания, но, с другой стороны, на примере нашего банка могу сказать, что более эффективной показала себя другая модель – тотального вхождения. Мы крайне плотно вошли в несколько регионов, и эффект был потрясающий, это вхождение быстрее окупилось, чем если бы мы сначала входили в областной центр, потом – в районы, потом – строили бы допофисы. Там, где банк сразу представлен плотной сеткой, он стал привычным для людей, более востребованным. Люди идут в булочную, по пути заходят в привычный банковский офис и спрашивают: «Что у вас нового?». И – больше покупают продуктов, чем мы даже планировали. Видимо, банк должен быть элементом инфраструктуры города, а не просто открыть офис на главной улице и ждать эффекта…

- Мне показалось, или в последний год как-то резко пошла на убыль мода на сезонные депозиты. Раньше на каждый новый год каждый банк что-то придумывал. То банку варенья выдаст, то шарфик повяжет…. Появлялись всякие депозиты «Новогодние», «Дедморозовские», «Заснеженные» и, наоборот, «Весенние», «Летние», «Дачные» и «Пригородные»…

- Мы, кстати, эту тему специально исследовали и сами работали с сезонными предложениями, практически каждый сезон или через сезон открывая сезонные продукты. К ним прилагались обычно какие-то милые подарки, не всегда дорогостоящие, но эмоционально согревающие клиентов... В определенный момент времени мы ощутили, что затраты на рекламу, на подарки, на логистику достаточно серьезно удорожают наши продукты. Сегментировали клиентов на группы и выстроили под них базовую линейку продуктов. Это позволило уменьшить операционные затраты. Однако, с другой стороны, ощутили, что эмоции клиентам все же нужны. Еще ни один даже VIP-клиент не отказался от подарка, каким бы скромным он ни был. Поэтому мы сейчас в поиске модели, сочетающей эмоциональные плюсы «сезонного» подхода и финансовые плюсы четкой базовой линейки.

- Скажите, на ваш взгляд, в различных маркетингово-рекламных «творческих поисках» – сколько лукавства и сколько расчета? Считается ли как-то стоимость привлечения банковского клиента?

- Считать эффективность рекламы, по большому счету, задача неблагодарная. В свое время – еще докризисное, кризисное и посткризисное – разными методами мы пытались это измерять, но это сделать очень сложно. Наверное, если бы изобрели эффективный и точный способ расчета эффективности рекламы, это было достойно Нобелевской премии. Почему? Операционист как-то спрашивает клиента, из какого источника рекламы он узнал о нас и нашем продукте. И вдруг этот достаточно скромно одетый человек, открывающий депозит на 10 млн., шепотом отвечает: «В метро увидел». Его переспрашивают: «Где, где, где?». А он стесняется сказать громко, стесняется, что в метро, понимаете? Или клиент попросту не идентифицирует, какой источник рекламы сработал. И начинает выдумывать. Например, говорит: «Я на МКАДе видел ваш щит». А там наших щитов не было! Клиент начинает выдумывать, потому что не хочет называть истинный источник информации или попросту сам заблуждается, самообманывается.

К тому же есть еще такой момент – накопительный эффект принятия решения. Увидел в метро рекламу, потом в газете, знакомый сказал, мимо вывески прошел, офис банка оказался рядом. Накопилось энное число факторов «за» – человек зашел в офис и открыл депозит.

- Согласен. Однако иногда рекламные игрища, по моему ощущению, превращаются в самоцель. Вот точно помню, что на Новый год депозит какого-то банка рекламировал Дмитрий Дибров. И ловлю себя на мысли: Диброва помню, а банк – нет.

- Я могу так сказать: лучше всего считать эффект от рекламы обратным способом. Даешь рекламу, у тебя есть определенный объем продаж. Наступил кризис, убираешь рекламу и вдруг понимаешь, что объем продаж упал.

В кризис очень многие, не только банкиры, это ощутили. Мой знакомый владелец большого мясного производства в кризис решил срезать расходы на рекламу. Продажи упали более чем вдвое. Вернул все назад. Вот вам эффект рекламы… Да, нельзя заигрываться в рекламные игрища, но не стоит и пренебрегать ими.

- Хочу задать вам традиционный вопрос рубрики «Разговор с Bankirom» – как вы управляете своими собственными деньгами? У вас потребительский тренд или накопительный?

- На Западе принято считать, что банкир должен быть для клиента финансовым консультантом, должен учить клиентов уметь планировать свой бюджет. В том числе – собственным примером. Я с этим согласна. Исхожу из того, что каждый семейный бюджет, так же как и суверенный бюджет, должен иметь запас на шесть месяцев «автономного плавания». Мы в России долго так не умели, сидели в разномастных кредитах, жили от зарплаты до зарплаты, не особенно утруждались депозитами, открывали их разве чтобы накопить на первоначальный взнос на автомобиль, квартиру или старость. И вот наступил кризис, который показал нам всем, что надо быть расчетливее и дальновиднее. С тех времен у меня всегда есть запас, часть денег, превышающих этот запас, я «утилизирую» – превращаю в другие активы. Имею на всякий случай кредитную карту, но пользуюсь ей не так часто. Свожу баланс своих расходов и доходов с плюсом. Ключевое слово тут – баланс. Причем баланс нужен не только в деньгах, но и в жизни.

- Например, между работой и другими сторонами жизни?

- Да. Нормальный человек всегда ставит себе некие планки в своей жизни, которые он пытается достигнуть. И если он этой планки еще не достиг, то в моем ощущении баланса у него не будет между личным и рабочим. Баланса в затратах времени, энергии, нервов, мыслей. Пытаясь искусственно это сбалансировать, человек все равно выбирает то или другое. Я, наверное, не исчерпала те ресурсы, которые у меня еще есть, не достигла той планки, которую хотела бы достичь. Поскольку по факту я, увы, ощущаю, что все свои хобби, все свои личные планы и желания я откладываю «на потом» и реализую только разве что в отпуске. Ну, к счастью моя семья уже привыкла жить, нечасто меня видя (улыбается). Мой муж и дочь – не в финансовой сфере, и им, правда, бывает трудно понять, что можно делать на работе по двадцать часов в сутки во время авралов и по двенадцать часов практически постоянно. Думаю, это издержки нашей профессии. Финансист не может просто «выключиться», закрыть дверь кабинета и уйти. Все равно несешь это домой, обдумываешь, переживаешь. Поэтому все-таки банкинг – это призвание, а не просто работа.